Публицистика

О народе и маргиналах

Вид с горки Рождественского бульвара, назад и вниз, на Трубную площадь — и Петровский бульвар, уходящий от нее наверх. Все это пространство полностью заполнено людьми.

Впереди — так же плотно заполненный людьми Страстной бульвар и уже наполовину заполненный ими проспект Сахарова… На мой болельщицкий глазок, это — пара забитых до аншлага стадионов «Локомотив».

По версии МВД — 5000 человек.

По версии Кремля и Останкино, люди, заполнившие собою в воскресенье московские бульвары, — нацпредатели и маргиналы. А небольшие группки с флагами Луганды, расположившиеся за заборчиками вдоль шествия, — это, собственно, и есть великий русский народ.

Я думаю, его подогнали, этот народ, чтобы нам было с чем сравнить.

На лицах нацпредателей и маргиналов типовым образом были написаны высшее образование, неплохой IQ и километры прочтенных книжных строк. Собственно, список прочтенных книг и сделал неизбежным их нынешнее «предательство»: оно, в некотором смысле, наследственное, от Чаадаева, Герцена, Льва Толстого — и далее везде, до Горбаневской и Галича…

Куда им до народа, этим людям!

И автобусами их на место демонстраций не свозят, и плакатики они выдумывают из своей головы, и говорят, как правило, от своего персонального имени. От своего имени пожали мне руку вчера на бульварах — десятки незнакомых «нацпредателей»…

А от имени народа — прокляла меня, «друга хунты», тетка, пасшаяся возле ментов на Сретенке; еще одна провокаторская мелочь пубертатного вида пыталась спровоцировать на мордобой, прикинувшись средством массовой информации.

Это у нас типа Родина.

И вот, наконец, картинка дня, образ небывалой смысловой красоты: мрачный детинушка за ограждением, словно сошедший с картин Васи Ложкина, со знаменем несуществующей страны в руках, по слогам, протяжно и уныло, тянет речевку «фа-шизм-не-прой-дет».

Это, чтоб вы ничего не перепутали, — антифашист.

А «фашист» тем временем как раз проходит мимо — в застенчивом лице кинорежиссера Андрея Смирнова, автора фильма «Белорусский вокзал».

Он, конечно, не народ, куда ему. Кишка тонка…