Публицистика

Переиродить ирода

— На его месте должен был быть я…

— Напьешься — будешь.

Из классики.

Многосерийный фильм Андрея Лошака, раскрывающий глаза на новейшие планы мировой закулисы по уничтожению России, был обречен на запредельные рейтинги. После первой же серии «Фейсбук» взорвался и мелкими ошметками забрызгал всю Сеть. В сухом остатке маячил простой вопрос: он сошел с ума или продался кровавому путинскому режиму?

Потом мне — не мне одному, разумеется — начали дозваниваться из электронных СМИ: что я про все это думаю? Я молчал, как партизан, ссылаясь на неведение... Лукавил. Ждал результата.

Пора покаяться.

Года, кажется, полтора тому назад Андрей Лошак назначил мне встречу — и под кофеек, в общих чертах, рассказал о своей провокативной идее. Мне в первоначальном раскладе отводилась роль, которую в итоге сыграл «знаток» Вассерман — роль, так сказать, хранителя протоколов сионских мудрецов…

Я отказался. Не знаю, что покажет реакция на Вассермана — реакцию на себя в этом рискованном качестве я знаю слишком хорошо…

С тех пор как в девяностом году в журнале «Молодая гвардия» я впервые прочел, что Россией правят шендеровичи, из крана утекло довольно много воды, и почти всю ее выпил я. Моя фамилия в русофобском контексте вываливается на меня уже из заголовков. С утра я поочередно смотрю то в зеркало, то за окно, пытаясь понять, как меня, такого маленького, угораздило так сильно испортить пейзаж такого размера.

В общем, я не был уверен, что население будет в состоянии оценить постмодернистское изящество замысла Андрея Лошака, когда я явлюсь с повинной на федеральном телеканале…

Об этом я честно сказал Андрею — заодно выразив опасение, что в наших убогих, протравленных Останкиным палестинах, вся его пародия на русофобию рискует по дороге потерять кавычки и отскочить нам всем в лоб с обратным эффектом.

Мне кажется, в значительной степени это и произошло.

Увы, мы серьезно переоцениваем способность нашей аудитории к интеллектуальной игре…

Немного мемуаров. В программе «Помехи в эфире» на покойной телекомпании ТВ-6 мы сливали под видом новостей заведомую пародийную небывальщину. Мы выдумали агентство «На голубом глазу», и этот голубой глаз — мой! — подмигивал, специально для тупых, пятнадцать раз за программу.

Каждым кадром мы кричали: это шутка! шутка! шутка! — но после сюжета о шестилапых курицах, выведенных нашими генетиками, назло «ножкам Буша», ПУТЕМ СКРЕЩИВАНИЯ КУРИЦЫ С ТАРАКАНОМ — директору программы начали звонить с продовольственных баз.

Они хотели шестилапую курицу.

Люди верили всему, что излучал телеэкран — причем это было, заметим, до выхода федерального маразма на новую орбиту — орбиту «анатомий протеста», торжества ванги в «доме-2», коллективного мамонтова и прочего путинского средневековья.

«Критика слабая», как говорит мой друг-мозговед Бильжо…

Нет такой заведомой, идиотской, кошмарной лжи, которой не поверят сегодня многомиллионные массы, повтори ее пару раз с телеэкрана толстый самоуверенный голос.

Не говоря уже о том, что всякая выдумка, разумеется, меркнет на фоне отечественной реальности, давно идущей вразнос… Сколько раз я разводил руками, будучи не в состоянии усилить комический эффект, произведенный новостной лентой!

В периоды общественного распада пародист обречен. Жизнь вонючее вымысла; «ирода не переиродить». Не стоит изображать Пугачеву и Галкина — смешнее, чем Пугачева и Галкин, все равно не будет.

Фильм Андрея Лошака взывает к социологам. Анализируйте это! Разберитесь — и расскажите нам о влиянии этой интеллектуальной провокации на среднерусскую возвышенность! Это на самом деле было бы страшно поучительно…

Начав с никулинской цитаты из «Бриллиантовой руки», закончу цирковым анекдотом. «Сидят в гримерке два клоуна — молодой и старый, выдумывают репризу. Молодой говорит: давайте вы выйдете на манеж, уроните кошелек, нагнетесь, а я выбегу из-за кулисы и дам вам сапогом по жопе. Старый печально отвечает: не годится. Слишком тонкая шутка для нашего цирка…»