Публицистика

Крымская война

Тайное становится явным; очень скоро мы сможем объективно взвесить долю административной вины в ужасах крымского наводнения… А покамест — об очевидном уже теперь: о прояснившихся взаимоотношениях «народ-власть».

Версий наводнения в первые же часы появилось несколько; главной же среди них стала версия о том, что Ткачев и Ко специально направили воду на Крымск, чтобы спасти собственные угодья и бизнес под Новороссийском.

Первой народной версией, таким образом, стала версия о сознательном, массовом властном смертоубийстве, корысти ради. И ничто в биографиях губернатора с присными не помешало торжеству этой убийственной версии.

Говоря определеннее, эти биографии и способствовали ее первенству.

Какая же из версий заняла, по свежим следам, последнее место в сознании крымчан? Ответ: официальная, озвученная Путиным. По многочисленным свидетельствам, в Крымске ей не поверил никто!

Опять-таки ничего странного: начиная с гибели «Курска», Путин сотни раз публично лгал, не моргнув глазом. Парадокс заключается в том, что именно в случае с дамбой Путин, не исключено, сказал правду, — но куда ж деть репутацию?

Итак, твердая уверенность в том, что губернатор края мог пойти на массовое убийство, защищая свой бизнес, а президент страны мог солгать, прикрывая интересы собственной номенклатуры, — что еще показал нам крымский «вокс попули»?

Страх.

Почти никто из крымчан, рассказывавших журналистам о диком цинизме власти, не хотел называть свое имя.

Вы спросите: как же все это соотносится с торжественной победой «Единой России» и лично В.В. Путина на выборах в Краснодарском крае? А вот самым прямым образом и соотносится!

И в тотальной властной лжи, и в твердом понимании избирателей, что любимое вороватое начальство, в случае чего, может и убить.