|
|
|
Публицистика
Слово и дело
04.07.2004 газета "Газета"
Господи! Как приятно слушать президента России! Как замечательно он говорит!
…А пару месяцев назад, по случаю вторичных выборов президента России, закрыли оптовый рынок возле метро, и одна престарелая избирательница, уткнувшись в запертые ворота, в сердцах заметила моей маме, точно так же в эти ворота уткнувшейся: "Напишу письмо Путину, он их чернож...го директора выгонит с работы!"
И показалось моей маме, что адресат для своей жалобы тетка выбрала хотя интуитивно, но абсолютно верно.
Позвольте! Но ведь Путин многократно говорил об уважении к правам нацменьшинств, о приоритете закона, о свободе собственности…
Разумеется. Только народ реагирует не на слова. Народ, как собака, чувствует нечто поверх слов, отчего ощеривается или забивается в угол, или начинает вилять хвостом, заглядывая снизу в глаза… Народ, включая ту самую тетку у рынка, вполне успешно сопоставляет слова с реальностью и ориентируется, разумеется, на реальность. Дураков нет.
За четыре года народ в целом вместе с теткой в частности твердо выучил, что Путин - именно Путин, лично! - может посадить любого директора рынка, банкира, олигарха. И он же может сделать так, что того не тронет никакая прокуратура.
Народ знает, что все равны, но некоторые равнее. И что цвет кожи в нынешней демократической России небезразличен для практики. Вот мой юный приезжий приятель Дима, просрочивши московскую регистрацию, попался давеча с проверкой документов, посидел часик в «обезьяннике» и вышел на свободу за сто рублей, ибо шатен и безукоризненный славянин. Брюнет с акцентом, сидевший с ним по соседству в тех же обстоятельствах, вышел за триста.
Говорите, Владимир Владимирович, говорите, все свои… Нешто мы не понимаем?
Народ давным-давно, с глубоко советских времен, усвоил, что все разговоры про права человеков - болтовня для Запада, тактическая уступка для преодоления временных трудностей с канадской пшеницей.
В начале девяностых ненадолго показалось, что это мы всерьез. Что, нахлебавшись родимых болот на своем особом пути, и впрямь решили опереться на твердое, проверенное в иных краях уже веками: на уважение к правам, на реальные, защищенные ежедневной практикой свободы… Но это - показалось… И, как Каштанку, опять потянуло к старым хозяевам с их простыми нравами.
А начальственные вариации на тему «все во имя человека» снова заняли свое привычное место - отдельно от реальности.
Говорите, Владимир Владимирович, говорите! Всем нравится.
|
