Публицистика

Здесь было НТВ

Так называлась книга Виктора Шендеровича, написанная им по горячим следам после развала канала в апреле 2001-го. Спустя 10 лет автор программ «Куклы» и «Итого», бывший частью «старого» НТВ, оценивает последствия случившегося специально для «Собеседника».

Легче назвать, что там не позорно

О том, удалось ли сделать из НТВ то, ради чего нашу команду разогнали, нужно допытываться у нынешнего менеджмента канала. По моим визуальным ощущениям, результат достигнут. НТВ стал абсолютно подконтрольным, осторожно либеральным каналом (по сравнению с «Первым» и «Россией», разумеется). Эдакая «Литгазета» советских времен: тут можно немножко больше, чем в «Правде», немножко шаловливее интонация, но ни о какой свободе слова речи не идет. Может быть, те, кто оставался работать на НТВ, когда туда пришли Йордан и Кох, еще испытывали иллюзии, но они развеялись после «Норд-Оста». В эти дни канал был уничтожен окончательно.

Тогда Путин в очередной раз оболгал НТВ, заявив, что канал поставил под угрозу жизнь заложников: его знаменитые слова про «пиар на крови» и пр. Это была ложь, никакого прямого эфира не было – подготовку к штурму ДК давали в записи, когда штурм уже начался. Новый менеджмент НТВ знал, что это ложь, но промолчал. С этого момента все стало ясно окончательно. Дальше мы наблюдаем неотвратимую пошаговую деградацию канала. НТВ давно и очевидно – часть общепутинского ТВ. Участие в антилужковской заказухе – совершеннейший приговор репутации. Легче назвать то, что там не позорно.

Презрение, недоумение и жалость

На НТВ поменялось почти все, но там еще работают некоторое количество моих товарищей со времен Гусинского, которым я симпатизировал. Сегодня они вызывают у меня, в разных пропорциях, презрение, недоумение и жалость. Некоторые пытаются не потерять лицо, но самоцензура давно наложила отпечаток и на лица, и на тексты.

Вы спрашиваете, предатели они для меня или не предатели? Я не склонен рассуждать в таких формулировках, но моральные оценки кажутся мне довольно очевидными…

НТВ второй половины девяностых – несомненно, лучшая телекомпания за все время российского телевидения. Нас называли командой, но потом оказалось, что мы были просто пассажирами на эскалаторе, который вез нас наверх. Люди вот так вот едут долгое время: вроде бы в одну сторону, но потом выясняется, что им по совершенно разным адресам… На сломе времен все мы – Миткова, Масюк, Пивоваров, я, Сорокина, Киселев, Парфенов, Кара-Мурза, Насибов, Мацкявичюс разошлись по своим судьбам, вот и всё.

Для меня никакой сложности в том выборе не было: с НТВ я ушел на ТВ-6; когда прихлопнули и этот канал, перешел на ТВС, а когда добрались и до него – на «Эхо Москвы»… Собственно, я всегда просто говорил то, что считал нужным. Я «гимны прежние пою» – просто государство сократило мою аудиторию в сотни раз.

Либо Путин, либо независимое ТВ

С приходом Путина то НТВ было обречено. Чуть иначе могли сложиться подробности: не рвануло бы на кукольном «Крошке Цахесе», рвануло бы в другой раз… В авторитарном государстве не может быть свободной прессы и тем более политической сатиры. В стране, где есть свободная пресса и политическая сатира (не в Интернете, не на кухнях, а на главных телеканалах и первых полосах газет), нет и не может быть национального лидера с рейтингом за 70 процентов; нет там и политических заключенных. Это всё вещи, прямо между собой связанные. При Путине мы оказались в одной незавидной компании с Китаем, Ираном, Мьянмой, Белоруссией, Венесуэлой… С вертикалью, но без свободы. В 2001-м выжить мог кто-то один: либо Путин, либо НТВ.

Десять лет назад в такие же апрельские дни поддержать нас на Пушкинскую площадь и к телецентру приходили десятки тысяч людей – они знали цену свободы! Сегодня такое невозможно. Общество подавлено, оно по большому счету давно в параличе. Уже после Беслана люди не вышли на улицу, хотя повод был уж куда серьезнее… Боюсь оказаться правым, но кажется, что Россия деградировала слишком сильно. Мы вошли в глубокий и опасный застой, который должен кончиться уже не эволюцией, а обрушением.