Публицистика

Хорьки, бля?

31 июля, Петербург. Детина-омоновец на Невском проспекте громко говорит, обращаясь к людям, вышедшим на митинг: «Хорьки, бля, кому еще?»

Со всей очевидностью он имеет в виду: кому еще дать в рыло?

Молодой человек требует, чтобы омоновец перестал материться. Омоновец подходит и бьет его в лицо кулаком. Молодого человека волокут в милицейский автобус.

Это видео выложено в интернете, его посмотрели уже десятки тысяч человек…

Есть вещи сложные, но при сокращении логических дробей все они рано или поздно упираются в вещи чрезвычайно простые.

История со «Стратегией-31» многослойна. Где проходит линия допустимого компромисса между властью и оппозицией? Что важнее – настаивать впрок на своем конституционном праве или избежать крови сегодня? Все это, разумеется, предмет для дискуссий.

Но есть вещи недискуссионные. Как-то: матерящийся мент, бьющий в лицо человека, сделавшего ему замечание.

В нормальной стране, наутро после появления в СМИ такой пленки, этот мент должен быть идентифицирован, уволен и судим. Если этого не делает МВД и Генпрокуратура, уволены должны быть министр МВД и Генпрокурор.

Если этого не происходит – это де-факто означает, что администрация, находящаяся у власти, идентифицирует себя с тем ментом и вслед за ним считает граждан России хорьками, бля, которым при первом выражении недовольства следует давать кулаком в лицо.

Хорьки, бля! – говорит нам Дмитрий Анатольевич Медведев.

Если к тому времени, как вы читаете эти строки, питерский мент еще не уволен – считайте, что Дмитрий Анатольевич именно так и говорит. Все прочее – шелуха и дымовая завеса.

Страна, в которой такое сходит администрации с рук – страна тяжело больная. Она – почти в буквальном смысле – лежит без сознания, и если в короткий срок сознание не вернется, стране не помогут ни инновации, ни нефть по двести долларов за баррель.

Если люди после такого не выходят из жилищ-нор, чтобы настоять на своем человеческом облике – значит, опытным путем доказано, что по большому счету тот мент был прав: хорьки, бля.

Только не те, кто стоял у Гостиного двора, требуя соблюдения Конституции, а как раз – все остальные.

У выхода на улицу как последней в путинской России формы гражданского протеста есть альтернатива, уже не носящая теоретический характер. С недавних пор эта альтернатива называется – Приморье. Это не географическое понятие, а характер сублимации…

Справедливость – материя не математическая, но по-своему очень точная. И если уродина-мент, прилюдно ударивший человека, не понесет юридической ответственности, равновесие во взаимоотношениях народа с ментами будет восстановлено каким-то другим способом… Да не «каким-то», собственно, а очень даже определенным: расстрелянный в Приморье милиционер заплатил жизнью за своих собратьев по корпорации – пытавших людей, шивших им сроки…

Хотите так? Правда, хотите?

Как бы то ни было, бездействие власти по питерскому эпизоду 31 июля сильно приближает именно этот вариант развития событий.

Прошу Генпрокуратуру, глухую на все уши к крикам о помощи и столь чуткую во всем, что касается защиты власти, не искать в этих строчках экстремизма. Экстремизма в них столько же, сколько в предупреждении о том, что g = 9,81 м/сек. в квадрате.

А тяжелый предмет – размером как раз с Россию – он уже в полете.