Публицистика

Привет от Светония

Через несколько дней председатель Центризбиркома, как римский авгур внутренности птиц, рассмотрит содержимое коробок, принесенных кандидатами на пост президента России, и прочтет в них окончательную волю небес: кому сопровождать цезаря на его пути к триумфу, а кому - не мешаться под ногами.

А с другой стороны - что такое птичьи внутренности или, положим, листы с подписями? Требуха и требуха. Для неподготовленного человека - хрен его знает, что там такое! Но председатель Центризбиркома (как и римский авгур) - это такой специально обученный человек, чье дело - трактовка. И перед тем как огласить волю небес, он гораздо внимательнее, чем в требуху или небеса, всматривается в глаза родимого цезаря.

А цезарь, чья специальность - возбуждение народного восторга, а вовсе не мозговые штурмы, посматривает в свою очередь на приближенных. А приближенные приближены им были в разное время, прибыли из разных провинций, интересы разных знатных семей представляют и шепчут, сволочи, каждый свое.

Один считает, что надо бы разрешить пройтись в компании с цезарем на глазах у публики - и тому, и этой, что они будут хорошо оттенять его демократизм, и весь мир увидит, как у нас тут все здорово и прогрессивно. Другой, принадлежа к старой римской школе, считает, что на весь мир следует плевать - и никого, кроме цезаря, не надо пускать вообще.

А сам цезарь, будучи сильно повязан с обоими, делает загадочные глаза и ни «да» ни «нет» не говорит.

Дежурный авгур по такому случаю находится в некотором предынфарктном состоянии, и даже видавшие виды аналитики-патриции пребывают в недоумении, не в силах решить основной вопрос текущего римского момента: кто там у них нынче главный? Потому что, судя по крикам и хрипам, доносящимся из дворца цезаря в рабочее время, консенсуса там не наблюдается очень давно.

А времени остается все меньше, и птицы под трясущимися руками авгура кажный божий день показывают разное.

…У меня есть приятель, его зовут Гарри. Он с детства интересуется шахматами и очень прилично в них играет. Этот Гарри рассказал мне вот что. В довольно давнем советском прошлом в целях популяризации шахмат и просто заработка профессионалы практиковали такой фокус, как сеанс альтернативной одновременной игры. За черных - за двадцатью, допустим, досками - сидели двадцать любителей, а за белых играли по очереди два гроссмейстера, причем каждый, разумеется, имел свой стиль и свой план игры.

И вот, допустим, гроссмейстер Таль игру за белых обострял, а гроссмейстер Флор следующим ходом за тех же белых давал задний ход. Потом к доске опять подходил Таль и опять обострял. Потом подходил Флор и снова обострение ликвидировал… Как утверждает мой приятель Гарри, впечатление от этих партий было совершенно шизофреническое.

На воспоминания об этом давнем казусе моего приятеля Гарри навели наблюдения за предвыборной политикой гроссмейстера В. Суркова и мастера И. Сечина. Они оба как бы из команды В. Путина, но тот вообще дзюдоист.

А Древний Рим тут и вовсе ни при чем.