Публицистика

К маме

Футбол - непаханое поле для антропологов. В минуты этого коллективного забытья мы все как на ладошке.

- Я обращаюсь к моей маме, к моей жене и моим детям, - набирал обороты комментатор Гусев, - я обращаюсь ко всем ста пятидесяти миллионам россиян с просьбой поддержать наших парней!

За все сто пятьдесят миллионов россиян, включая новорожденных, полностью спившихся, впавших в маразм и просто не интересующихся футболом, я не поручусь (тем более что даже с ними нас миллионов на восемь меньше), но полсотни человек в бар набилось, и свободных мест не было. Впрочем, из этой полусотни полтора десятка были иностранцы - эти на всякий случай кучковались отдельно, у дальнего телевизора. Если среди них был испанец, то ничем, умница, себя не выдал.

Остальные были готовы поддержать наших ребят вместе с мамой, женой и детьми Гусева, - правда, без его экзальтации.

При звуках российского гимна встали человек шесть. При звуках испанского гимна они немедленно сели, а потом началась игра. Ну, вы это видели. Мама, жена и дети Гусева ничего не смогли.

Для нашего национального самоутверждения в Инсбруке в тот день остро не хватало сборной Казахстана.

…Когда накануне симпатичнейший, с детским румянцем во всю щеку Данияр Билялетдинов заявил, что сборная России не уедет с чемпионата раньше финала, мой друг, немолодой поэт Иртеньев, предположил, что они, как нацболы, просто прикуют себя наручниками к кубку Европы. Но Данияр-то не шутил!

Нет, ей-богу: степень адекватности наших представлений о самих себе должна все-таки стать предметом серьезного исследования. Коллега Данияра, Зырянов, после отборочного турнира, в котором наши напоследок проиграли Израилю и героически одолели Андорру, заявил, что Россия была лучшей в группе.

Нынче, после второго гола Вильи, за соседним столиком начали рассуждать о том, что придется, видимо, выходить из группы со второго места. До этого-то планировали - с первого.

"Да, это не заявка на победу в Евро", - задумчиво произнесла дама с коктейлем после третьего гола в ворота несчастного Акинфеева.

"Ах, если бы Зырянов не попал в штангу в первом тайме…" - причитал с экрана Гусев. Истинная правда! Если бы еще Торрес вывихнул обе ноги, Пуйоль заснул у углового флажка, Касильяс отравился, а Хави упал в обморок при виде Колодина, мы бы точно вырвали у них очко!

Уже после этой испанской муки футболисты, сползши в креслах и держа микрофоны в районе причинных мест, давали интервью для спортивного канала, и тот же Зырянов мрачно произнес: вот, сейчас начнут говорить гадости про сборную.

- Но вы к этому готовы? - участливо поинтересовался журналист.

- Готовы. Мы всех знаем… - нехорошо ухмыльнулся Зырянов, и я не позавидовал тем хамам, которые посмеют открыть варежку на наших героев. Впрочем, откроют, конечно. Причем сделают это ровно те же, кто только что примеривал Россию к кубку Европы.

- Козлы! - в районе семидесятой минуты кричал на весь бар человек евроазиатского вида. (За час до этого, отчетливо помню, он рассуждал о наших перспективах в полуфинале). - Кто бегать будет? Корявый, куда ты пасуешь! За что Хиддингу деньги платят! Самсунг, бля!

Герои или предатели. Наградить или расстрелять. Третьего по-прежнему не дано…

Ну, и анализ, конечно, по-прежнему остается самым сильным нашим местом: в ответ на вопрос о причинах этого несчастья Жирков с обиженным лицом пожаловался на мокрое поле…

Испанцы-то играли на сухом.

Но оставим анализ игры Хиддингу, а сами вглядимся лучше в зеркало, где по случаю футбольной лихорадки снова мелькнуло наше разгоряченное и малоадекватное лицо. Спасибо, хоть без обошлось погромов, как в прошлый раз, когда мы выходили в большой свет.

Кстати. В тот же день, когда Билялетдинов галлюцинировал о выходе в финал, тренер испанцев Луис Арагонес сказал, что во встрече с Россией его устроит ничья…