|
|
|
О себе
Жизнь прекратила течение свое...
12 января 2002 года
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Виктор Шендерович, ведущий программы "Итого" на канале ТВ-6 Эфир ведет Ксения Ларина
К.ЛАРИНА: Я уже говорила нашим слушателям, что, в принципе, мы звали по творческому поводу, что закрывается программа "Итого" только потому, что человек захотел что-то новое сделать в своей жизни. Но кто же знал, что все так совпадет, что закрывается в принципе все?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Жизнь прекратила течение свое…
К.ЛАРИНА: Начать надо все-таки с этого. Ваши ощущения от вчерашних событий? И принимаете ли Вы уже какие-нибудь стратегические решения и планы?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, стратегические планы это не ко мне, есть владельцы канала.
К.ЛАРИНА: То есть пока ни о чем не договаривались?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, есть владельцы канала, есть продюсерская служба, есть гендиректор Евгений Киселев, есть люди, которые могут, должны. Я думаю, что уже делают что-то для сохранения канала или какие-то очередные запасные аэродромы. Страна большая, слава тебе господи, и время немножко другое, действительно, есть спутниковое телевидение, цифровое, интернет и так далее. Что мы будем сопротивляться, бултыхаться и взбивать это молоко лапками? Это ясно. Ничего более конкретного сказать не могу, не потому что храню, как Мальчиш, военную тайну, а потому что не знаю и знать не хочу. На самом деле каждый должен заниматься своим делом. Мы сегодня заканчиваем "Итого", сегодня будет последний эфир.
К.ЛАРИНА: Сколько продержалась она в эфире?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Продержалась она почти 5 лет. Она вышла 19 апреля 97-го года, если считать с начала работы, то ровно 5 лет с "пилотов", со всех проб наших первых, со всех сборов. Как раз 5 лет. Могла бы держаться еще, судя по рейтингам, довольно долго, потому что жанр угадан на самом деле, потому что вся политика наша в значительной степени долгое время просто строго для этого жанра и была приспособлена. Можно было ничего не придумывать, просто показывать их круглые сутки, и это держалось бы. Но нам самим просто захотелось действительно. Там были и объективные и субъективные моменты, но главное, что нам самим захотелось что-то поменять, попробовать другое. И то, что так совпало день в день буквально с решением и ликвидации – это действительно совпадение, тут не надо искать никаких смыслов тайных.
К.ЛАРИНА: Ничего в жизни случайного не бывает все-таки.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: В том смысле, что проявление закономерности?
К.ЛАРИНА: Во-первых, это пятница, привычная для таких решений, так обычно все и происходит…
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну а Ельцин у нас по понедельникам решения принимал.
К.ЛАРИНА: Во-вторых, пока еще рождественские каникулы, которые кто-то первый придумал ввести в Москве, так оно и получилось, что все в разъездах. Ваши-то тоже, по-моему, куда-то уезжали отдыхать?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: И наши, и я сам. Мы тоже уезжали отдыхать, но к ликвидации вернулись. Когда я звонил Светлане Сорокиной поздравлять ее с Новым годом, она тоже была в отъезде, и мы друг друга утешили тем, что к следующей ликвидации мы будем в Москве. А 29 декабря было принято решение об отмене ликвидации, и мы думали…
К.ЛАРИНА: Дали вам спокойно встретить Новый год.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, и мы были в благостном настроении. Потому что я искренне убежден, что это решение, как по другому поводу говорил Талейран, это больше, чем преступление, это ошибка. То есть это преступление, само собой, потому что там закон нарушен, по крайней мере, дух закона абсолютно нарушен. Тысячи предприятий, у которых пассивы превышают активы, десятки тысяч по России – первый случай. Стоят заброшенные хозяйства, заводы не работающие, ржавеющие, совхозы – никого ликвидация не касается. А к нам в очереди стоят рекламодатели…
К.ЛАРИНА: Заводы не показывают по телевизору.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, конечно. Там нарушение закона, безусловно. Как в случае с НТВ, когда потом выяснилось, что все с нарушением закона, - ну и что с того?
К.ЛАРИНА: То есть все-таки тут, если по закону, тут не придерешься.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет, можно придраться. Есть понятие – дух закона. Строгое следование букве, противоречие духу, так же, как использование закона на одном квадратном сантиметре в случае с НТВ, - это произвол. Закон выступает в виде произвола. То есть произвол в виде закона, закон как форма произвола. Знаете, когда один человек бросил окурок и его ставят к стенке, а другой по периметру разворовал все и в порядке – это не закон. Закон это когда я брошу окурок и меня штрафуют на сто рублей, и какой-нибудь губернатор бросит окурок и его оштрафуют на сто рублей. Вот это закон. А то, что происходит с нами, это не закон. Но это если говорить о законе. А если говорить о смысле происходящего политическом, то это вообще глупость. Это никому не нужно. Если в случае с НТВ была какая-то особистская, но тем не менее политическая целесообразность в ликвидации влиятельного федерального телеканала свободного, то в случае с ТВ-6 мы имеем дело просто с мелкой мстительностью. Просто мстительность, и больше ничего. Вот если Гусинский с Березовским я уже говорил, создадут мультипликационный канал, где будут показывать "Винни-Пуха" и "Том и Джерри", его тоже закроют. Речь идет уже не о политике даже, а речь идет просто о мстительности, о том, чтобы наказать.
К.ЛАРИНА: Я думаю, что многие из вас и, наверно, Вы сами прекрасно понимали, когда уходили на "шестерку", что в покое вас не оставят, могли предвидеть такое развитие событий.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно.
К.ЛАРИНА: А не было желания как-то себя обезопасить от этого? Я понимаю, что тоже вопрос, наверно, скорее не к Вам, но все-таки.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Понимаете, какая штука. Что значит - обезопасить? Есть смысл того, чем мы занимаемся, и я могу себя обезопасить: перейти работать, стать, как сказал один бывший журналист парламентский НТВ, ушедший на РТР, стать латентным государственником.
К.ЛАРИНА: Это невозможно?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Перейти на другой канал?
К.ЛАРИНА: Стать латентным государственником. Вы что, не любите государство? Вы не любите родину?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Государство – нет. Родину – да. А не надо путать Божий дар с яичницей. Родину люблю, государство – нет. Причем тут? Не надо путать такие вещи. Нет, перейти без ущерба для заработной платы, а то и с большой прибавочкой по такому поводу случаю, - эти случаи мы наблюдаем. Но люди просто обозначили себе цену в условных единицах, и все.
К.ЛАРИНА: И ничего.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Как ничего? Они кончились. То есть на них наклеен лейбл с суммой. Это не может пройти. Все, они теперь купленные. На них есть сумма, за которую они… А это вещь такая, тут нельзя продаться частично. За такие деньги – с потрохами. И все, поэтому большая часть их для меня как зрителя просто перестала быть интересной, люди перестали быть интересными. Поэтому это довольно большая цена, довольно серьезную цену платят люди. Те, кто победил, потеряли гораздо больше, по моему глубокому убеждению, те из них, кому было чего терять. А было, потому что были люди с именами, были люди, которых уважали, были люди, которые стоили дороже, чем любая сумма в долларах. Значит, каждый выбирает для себя. Избежать этого нельзя, но можно просто продолжать наращивать количество правды и количество хорошо сделанных вещей, просто улучшать, по мере возможности, пространство вокруг себя, что мы и делаем. Нас же давят уже года два, но мы тем не менее два года делаем программы, и люди смотрят. Ну, дальше будут нас давить, а мы будем… Каждый должен делать свое дело. Мы должны делать хорошие программы, нас должны давить. У каждого своя специальность, мы все работаем по специальности.
К.ЛАРИНА: Если будет совсем грустное развитие событий и Вам придется вовсе покинуть телевидение, Вы не будете об этом жалеть?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Наверно, буду, хотя тут во всем есть оборотная сторона. Вот, спасибо Коху с Йорданом, у меня была пауза весной и летом, я дописал пьесу.
К.ЛАРИНА: Кстати, тут очень много вопросов, среди прочих политических вопросов, связанных с ситуацией вокруг канала ТВ-6, мне очень приятно, что много вопросов, связанных с Вашей премьерой в театре Табакова.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Жду я этой премьеры с нетерпением, потому что она пока откладывается. Я так думаю, что до конца зимы спектакль появится. Написал пьеску, как раз пауза была, разогнали НТВ и была пауза, а адреналин-то все равно выделяется - в общем, дописал пьеску, которая год уже лежала в таком недописанном состоянии. Вот закончится что-то с ТВ-6, глядишь, еще что-то напишу. Поэтому нет худа без добра. Но телевидение, конечно, это наркотик страшный, и уже тот режим, который, начиная с "Кукол" последние 7 лет, – уже организм привык, и я уже такую жизнь вольного литератора, который утром лежа в постели и пия кофе думает, а чем бы ему сегодня осчастливить человечество, – я думаю, что для меня это, по крайней мере, потребует перестройки некоторой.
К.ЛАРИНА: Вы все равно, тем не менее, как-то пытаетесь изменить и свой образ на телевидении? То, что я видела – попытка сделать, не попытка, а сделали просто документальный фильм. Напомните, что это было.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, цикл здесь был "СССР", первая серия "Белоруссия", как говорил Лев Толстой, если будем живы, то будут и остальные 14 серий.
К.ЛАРИНА: Это же серьезная работа, которая к сатире мало имеет отношения. Шендерович - а нет, вроде не смешно, что-то невесело. Что это такое? Народ-то у нас привыкает…
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, но надо немножко разламывать представления, в том числе и о себе, наверно. Я уже говорил, что я не хохотунчик, то есть у меня просто вот так пощекотать и рассмешить специальной задачи нет. То есть есть мир, у меня есть какие-то впечатления от этого мира, и я ими делюсь, и эти впечатления могут быть вполне лирическими, драматическими или трагическими.
К.ЛАРИНА: Поздно пить "Боржоми".
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я понимаю, есть инерция, но это интересно. Я какое-то время назад понял, причем не только на своем примере, но прежде всего на своем, что удача там, где тебе самому интересно. Вот когда тебе самому интересно делать что-то, там есть шанс на удачу, на то, что это будет интересно другим. Это касается литературы, телевидения, чего угодно, любого дела.
К.ЛАРИНА: Бывают же несовпадения, когда человек неадекватно себя воспринимает.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это да, бывают в обратную сторону несовпадения: то есть тебе интересно, а больше это никому не интересно. Но обратная зависимость абсолютно точная. То есть не бывает, чтобы была какая-то удача, которую человек делает безразлично, что-то человек делает безразлично, чтобы там его ждала удача. Не может быть.
К.ЛАРИНА: Я не понимаю, что такое удача, когда речь идет о телевидении.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Творческая удача.
К.ЛАРИНА: Это рейтинг?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Легче всего сказать, что рейтинг – конечно, да. Да, рейтинг относительная вещь, и канал "Культура", по которому иногда бывают замечательные вещи, он весь на дотациях, потому что, к сожалению… Это обоюдоострая вещь, потому что, конечно, мы сами формируем вкус. Если очень долго показывать Богдана Титомира…
К.ЛАРИНА: Что-то давно его не было, кстати.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, я в тоске. Но я в принципе говорю, наугад. Можно назвать любую другую фамилию - не любую, но очень много. Если на попсе воспитывать 10 лет, засовывать ее в уши и в головы, то потом, действительно, Бетховен не канает, это правда. Никто не канает, Эдит Пиаф не канает, потому что скучновато уже, нет 140 ударов в минуту и организм требует большего. Конечно, мы сами воспитываем свою публику, но рейтинг – это, тем не менее, объективная вещь. Все-таки мы работаем для людей, и количество людей, которые тебя смотрят, это показатель, безусловно. И в этом смысле я люблю очень честные жанры, как эстрада, цирк. Либо у тебя 8 булав, получается жонглировать ими, либо не получается. И это все видят. Нельзя сделать вид, что я, в общем-то, и не имел в виду, чтобы они летали. Вот тебя клоун должен рассмешить. Не рассмешил – извини, ты плохой клоун. Никаких оправданий не принимается. В литературе и в телевидении есть такие высокоумные некоторые, нулевой градус письма, в литературе такие есть, в театре тоже: собственно, мы не хотели, чтобы вы заплакали или рассмеялись, мы не хотели вас ни смешить, ни расстраивать.
К.ЛАРИНА: Но в телевизоре не слышно, плачет человек, смеется или кричит: "Да будьте вы прокляты!"
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Но более-менее слышно, какую кнопку он нажимает. Это более-менее слышно по "Гэллапу". И если люди в течение 5-7 лет нажимают на ту кнопку, где ты, значит, почему-то ты интересен. И пренебрегать этим не следует, и высокомерно относиться к рейтингу тоже не надо.
К.ЛАРИНА: Есть еще обратная сторона, раз уж мы об этом заговорили, то, что продемонстрировала последняя предвыборная информационная война - когда человек смотрит, ненавидя. Это же целый слой таких зрителей, которые делают рейтинг одному человеку, не будем показывать пальцем...
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не будем называть его фамилию, хотя это Доренко.
К.ЛАРИНА: Но это же правда.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно, правда. Но это мы говорим сейчас об извращениях. Мы сейчас перешли на медицинский разговор.
К.ЛАРИНА: Или когда что-нибудь безобразное, гадкое, мерзкое, но ты смотришь и возмущаешься безобразием, но смотришь.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Рейтинг вещь относительная, я об этом и сказал. Но все-таки это объективная вещь, в отличие от критики, которая вещь абсолютно субъективная. И сказать, что это плохо или это хорошо, легче всего. Сказать – фу, это пошло!
К.ЛАРИНА: То есть Вы считаете, что возможно совместить приятное с полезным, что называется, добиться какого-то качественного рейтинга и делать то, что мне интересно?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно.
К.ЛАРИНА: Или надо чем-то жертвовать?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, это не то чтобы жертва - это просто учет реалий. Я когда выхожу выступать читать что-то, разумеется, я в Доме Ученых буду читать несколько другой репертуар, чем если меня занесет судьба в Нефтеюганск. Конечно, я буду корректировать репертуар, в этом нет ничего стыдного, в этом есть уважение к публике. Надо находить пути к людям. Поэтому мои жесткие редактора, мой жесткий редактор в программе "Итого" 5 лет мне напоминал, что это телевидение, не надо встроенных цитат из слишком тонких авторов….
К.ЛАРИНА: То есть будь проще.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Будь проще. И это правильно на самом деле. Потому что показывать свою некоторую образованность и выпендриваться - это не дело. В этом смысле я считаю, что он прав был. Идеальный вариант, будем говорить о гениях, – Высоцкий, который парадоксальным образом оказался совершенно своим для всех – "и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник". И у каждого есть ощущение, что Высоцкий это его автор. Жванецкий, который нашел путь ко всем. И всем смешно, обратите внимание. Самая элитарная публика будет смеяться и самая что ни на есть… Потому что найден какой-то ход, какая-то интонация, близкая всем. Поэтому примеры есть. А есть, конечно, такая узкая: "Сейчас мы будем говорить для профессуры и аспирантского состава…" Это тоже хорошо, но это уже немножко не телевидение.
К.ЛАРИНА: Огромное количество вопросов и очень много реплик, связанных с судьбой канала ТВ-6. Слушатели наши и Ваши зрители призывают Вас как журналиста 6 канала и Ваших коллег принять предложение Лесина. Что Вы можете сказать по поэтому поводу?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: А что за предложение?
К.ЛАРИНА: Предложение, насколько я понимаю, такое, что если в числе акционеров не будет Березовского и Гусинского, а у Киселева не будет контрольного пакета акций, то все будет хорошо, пусть журналисты живут и радуются на этом канале.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я от Вас услышал об этом предложении, как-то бог миловал до сих пор. Мне кажется, что не Лесина это дело…
К.ЛАРИНА: Сейчас подождите, а то скажут потом, что Ларина наболтала бог знает чего. Итак: "Акции ТВ-6 поступят в распоряжение коллектива журналистов с одним непременным условием: в числе акционеров не должно быть господ Березовского и Гусинского, а у господина Киселева не должно быть контрольного пакета". Это предложение Михаила Лесина, о котором рассказал Борису Березовскому Григорий Кричевский.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Фантастика! Он министр! Ну это не его министерское дело, кто акционер, кто владеет, это не его дело, он не имеет права делать такие предложения. Это опять торг, это опять шантаж. Это фактически шантаж. Опять раскол, разводка. Просто неприлично.
К.ЛАРИНА: Протокол номер шесть?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Это протокол номер шесть с половиной. Это неприлично, вот и все. Я повторяю, у меня свои представления и свои вопросы есть у Гусинскому, и особенно к Березовскому, о чем я в своих программах говорил, но, повторяю, это не его дело, он не имеет права, это хамство. Такое предложение – это хамство. Это значит, что они перестали стесняться. Они уже не делают вид, что он министр печати – он просто играет на той стороне. Вот и все. Он игрок. Ну, пожалуйста, но это несовместимо, по моим представлениям.
К.ЛАРИНА: А ради дела, ради того чтобы остаться?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я думаю, что министр печати любой страны к западу от Буга, от Немана, скорее, сделавший такое предложение, в этот же день ушел бы в отставку с позором, вынужден был бы уйти в отставку. А у нас - как ни в чем ни бывало. Фантастика! Просто я не думаю, что меня можно было бы удивить. Но вообще я каждый раз думаю, что я уже все про них знаю, а потом опять посадят Пасько под Новый год, и думаешь – нет, все-таки я не все про них знаю, я еще на что-то надеюсь, хоть какое-то представление о приличии…. Ну да ладно. Нет, это неприличное предложение. Не потому что я непременно хочу работать под руководством Березовского. Я наемник, я уже говорил об этом в связи с НТВ, мне совершенно, строго говоря, все равно, из какой кассы получать зарплату. Уверен, что она будет не меньше на первом канале у меня или на каком-то другом. Но это неприлично.
К.ЛАРИНА: Здесь еще так все завязано. Я читаю это в "Коммерсанте", сегодняшнем, судя по всему, это комментарии уже к ситуации Бориса Березовского. Поскольку, как я поняла, никаких официальных заявлений не делалось, это все такие кулуарные разговоры тайком, как Вы сказали по поводу шантажа. Что Григорию Кричевскому позвонил руководитель администрации президента Александр Волошин и сказал ему, что он считает правильным принять предложение министра печати Лесина. Вот, собственно говоря, наши слушатели тоже с ним солидарны, с Волошиным.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Понимаете, в чем дело. Здесь старый мучительный выбор о целесообразности компромисса. Конечно, дальше надо уже думать.
К.ЛАРИНА: Надо же договариваться.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Есть моральная оценка того, что позволяет себе министр и те, кто за ним стоят, а есть… Но мы живем в этом мире, он так устроен, по этим правилам живем. Значит, можно дальше либо просто всех послать к черту, либо пытаться идти на компромиссы. Значит, просто об этом надо думать, но надо зафиксировать в сознании факт, что министр печати Лесин является шантажистом, что они вместе с арбитражным судом, с администрацией теми силами, другими силами нарушают закон все время. И надо зафиксировать этот факт в общественном сознании, в том, что он шантажист и играет на той стороне, и защищает не наши интересы, не интересы, в конечном счете, телезрителей и журналистов, а защищает интересы тех, кто с нами играет, пытается нами манипулировать и так далее. То есть этим решением о ликвидации, условно говоря, понижается цена телеканала, начинаются такие игры. А что касается реакции – есть кому принимать решения на уровне канала. Что касается меня, я не буду в эти игры играть, про себя я могу сказать это точно.
К.ЛАРИНА: Еще целый ряд вопросов от наших слушателей, связанных с программой "За стеклом", поскольку действительно, видимо, к нашему разговору о рейтинге, не секрет, что очень сильно поднялся рейтинг 6 канала, но конкретно эта программа… Скажем так, я сама ее смотрела, и просят поделиться своими впечатлениями об этой передаче, и даже ехидно замечает ваша зрительница, что "если бы эта программа шла на другом канале, то представляю, что бы Шендерович про нее говорил в своей программе "Итого"".
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Во-первых, я ничего бы не говорил. Я не комментирую работу, публично по крайней мере, в эфире не комментирую работу коллег. Мое отношение непростое, но вовсе не однозначно такое. Легче всего поморщиться и сказать – фи, какая пошлость, какая гадость! Мы вообще в эти слова – "пошлость" – вкладываем совершенно неточный смысл. С моей точки зрения, бесчисленные проповеди о духовности это гораздо более пошлая вещь.
К.ЛАРИНА: А проповеди Валерия Комиссарова.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Комиссаров – что же мы уже… Вы второй раз об извращениях, Ксения, что с Вами? С утра-то в выходной, зачем же? Нет, понимаете, какая штука. Шоу "За стеклом" очень познавательная вещь для общества.
К.ЛАРИНА: Но Вас ничего не смущает?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Раздражает дико. Но штука в том, что эти люди, эти Максы и Марго, они уже родились, выросли, они уже большие, это наши дети по возрасту, это наши дети, о которых мы знать ничего не хотим. И разрыв, который был между строителями Днепрогэса и стилягами конца 50-х, но все-таки это было на одном поле, это было все-таки на поле советской идеологии, какой-то более или менее единой, хотя она подвигалась и разламывалась. Но прошел слом эпохи, и на этом сломе выросло поколение, которого мы не знаем. И это есть возможность. Я впервые увидел их, я не хожу туда, куда ходят они – в "Бункер", в "Цепеллин", где они собираются, эти люди, в каких клубах. Я не знаю их языка, я не знаю, что у них можно, что нельзя. Выяснилось, что секс можно, это перестало быть запретным - не просто темой, это перестало быть запретным действием. Это чрезвычайно информативная вещь для общества. Общество увидело себя и ахнуло и ужаснулось. И, как всегда, с диким криком набросилось на зеркало и начало колошматить зеркало, потому что очень не понравилось отражение.
К.ЛАРИНА: Ничего подобного. Они стали колошматить не зеркало, а сам факт так называемого подглядывания и подслушивания.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Где подглядывание? Это главный вопрос. Не надо путать рекламный слоган с сутью дела.
К.ЛАРИНА: Тут ошибочка была, конечно.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не было ошибочки. Рекламный слоган – "Подглядывать разрешается". Но это рекламный слоган, помилуйте, это не история со Скуратовым или не история с Киселевым. Никто не подглядывал.
К.ЛАРИНА: Я вам скажу другое, свежий пример. Буквально вчера, оказавшись в роли домохозяйки совершенно неожиданно для себя, я включила телевизор и увидела шоу, которое называется "Большая стирка". Тема была сформулирована так – "Соседи мои, я скажу все". И это был такой абсолютно обставленный красивой мишурой обыкновенный гадкий донос как жанр. Когда человек в прямом эфире, ему говорит Малахов - вот вы скажите все, назовите фамилию, имя, отчество, адрес вашего соседа и скажите все о нем. И с удовольствием говорят - Марья Ивановна Петрова, живущая по такому-то адресу, сволочь!
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Но, во-первых, это все подставка…
К.ЛАРИНА: Это понятно, но сам факт…
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Сам факт заключается в том, что не надо путать жанры. Здесь это разыгранные плохими актерами… Это бессмысленно сравнивать, потому что там нет никакой общественной… Там только грязная слюна до пола, и все, и больше ничего, потому что там разыгрывается вымышленное, разыгрывается плохими артистами. Там нет жизни. Функция телевидения - информация о жизни, показ жизни. Другое дело, как сделать. Так вот, я вам хочу сказать, что все набросились на шоу "За стеклом" за те несчастные 5 секунд, где была прелюдия к половому акту, а не половой акт. По РТР идет "Калигула" Тинто Брасса без купюр. Что-то я не слышу криков ужаса и протеста. Представляешь это кино? Отдельные фрагменты крупным планом. По государственному телевидению. Без купюр. И что? Где крики о нравственности? Где церковь наша, где наш милый Алексий, где крики о требованиях закрыть РТР, Чаплин почему молчит, протоирей? Не слышу. Не надо путать Божий дар с яичницей. Все кричи о безнравственности проплачены и организованы. А что касается раздражения, оно у меня есть сильнейшее, но оно у меня есть на жизнь. Да, меня раздражают эти люди, мне хотелось бы, чтобы наши дети были другими, чтобы они не говорили "фиолетово", "ниже плинтуса" и вот этот сленг. Я не привык к тому, что татуировка, но что поделать. А наши родители в ужасе были, а деды были в ужасе от брюк клеш или серьги в ухе. Сейчас серьга переместилась в нос или в губу – ну да и что?
К.ЛАРИНА: Конечно, хотелось бы, чтобы за стеклом сидели Ростропович, Солженицын.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Чтобы сидели Ростропович с Вишневской и поэты, хорошие, тонкие, интеллигентные люди. Но где они? Так вот, сидят за стеклом те, кто есть, и надо на них смотреть. Или не смотреть. Выключи. Но только не надо кричать о безнравственности в связи с тем что это есть. Это сильнейший, на мой взгляд, социологический эксперимент, и этим очень полезный для тех, кто не только поджимает губы, а еще немножко соображает.
К.ЛАРИНА: Немножко зашорено, конечно, уже стерлись все критерии, это все на самом деле ужасно, какие-то извращения сплошные. Когда смотришь телевизор, все равно ты находишься в плену этих самых стереотипов, которые уже кем-то созданы давным-давно до нас, никуда от этого не деться. И когда Вы говорите, что проплачено… Проплачено–то понятно. А люди, которые с удовольствием смотрят одно, не видя в нем ничего предосудительного, и с негодованием набрасываются на другое, что это, проплаченные?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Но штука в том, что ничто на земле не проходит бесследно, как пелось. И когда наши мозги вот так были сформированы замечательно, когда мы принимаем на веру некритично то, что нам говорят, нам сказали безнравственно, значит, безнравственно… Тяжело с анализом очень. Очень много ощущений, очень мало анализа. Люди искренне возмущаются, потому что путают понятия, потому что они считают, что пошлость - это Макс и Марго. А я считаю, что пошлость - поджимать губы и говорить о нравственности все время, о духовности, сидя на казенных харчах и разворовав страну по периметру. Вот это мне кажется пошлостью гораздо большей, чем Макс, который, насколько я знаю, жил на 12 квадратных метрах…
К.ЛАРИНА: Мы не будем защищать людей тех, которые за стеклом жили и будут жить…
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это их выбор. Я очень далек от этого выбора, повторяю.
К.ЛАРИНА: Очень жаль, я согласна с Вами, что абсолютно надуман весь это спор и все эти претензии, связанные с нравственностью, безнравственностью, моралью, и можно сравнить, просто взять перед собой программу телевидения и подсчитать, где процент пошлости на каком канале перевешивает.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Процент пошлости пускай считают специальные службы.
К.ЛАРИНА: Они сами не знают, что это такое, даже специальные службы. Не помнят.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Так вот, надо договориться. С моей точки зрения, главное для общества – как-то договориться о том, что такое пошлость. Так, повторяю, с моей точки зрения, мы, которые вице-спикером делаем Владимира Жириновского, народ, который представляют депутаты те, которые представляют, и министры те, которые представляют, это народ… Не будем говорить дальше. Нам не надо говорить громко о пошлости, нам надо немножко наружу, на себя немножко посмотреть. Мы пошлы как общество. Мы даже не общество, строго говоря, мы население, нас пользуют, нас вспоминают только во время выборов. Мы население, мы не общество. Нам надо критичнее отнестись к себе, на мой взгляд, ко всем. Когда мы превратимся в общество с цельными ориентирами, без шизофрении, чтобы движение к демократии не возглавлял член ЦК КПСС, а потом офицер КГБ, когда мы превратимся в это нешизофреническое и цельное по сознанию общество, тогда появятся чуть более внятные ориентиры и в остальных, я думаю, областях.
К.ЛАРИНА: Готовьтесь рассказывать о творческих планах, я пока посмотрю, что пишут нам. "На программу "За стеклом" набросились не из-за того, что показали только прелюдию к половому акту, а за то, что не показали его, а народ-то ждал".
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это довольно честно.
К.ЛАРИНА: Есть еще. "За стеклом" - наглядное пособие для молодежи и для стариков, воспитывающих эту молодежь. Но молодежь неплохая, потому что фактически они оценили действия Макса и проголосовали против него". Мы уже внедряемся в эту драматургию опять, я не хочу к ней возвращаться, еще все впереди… Кстати, про творческие планы здесь есть вопросы, естественно, от наших слушателей и Ваших зрителей. "Если все будет хорошо, что будет делать Шендерович на ТВ-6?"
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Есть идея новой программы. Собственно, из-за чего мы прекратили "Итого" - потому что созрела уже идея новой программы и хочется сделать что-то новое, а не эксплуатировать найденное. Если все будет хорошо, то в марте мы надеемся выйти с пилотом этой программы, то есть запустить этот проект, если все будет совсем хорошо.
К.ЛАРИНА: А что это будет?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не скажу.
К.ЛАРИНА: Ну хоть что-нибудь? Балет?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, это будет не балет. Мы будем играть на том же поле общественно-политического комментария жизни. Общественно-политическая жизнь в стране и наш взгляд на нее. Но формы будут немножко другие, игра будет немножко другая. Но на этом же примерно поле и в том же примерно метраже, то есть минут 20 в неделю. Это что касается планов телевизионных. Все остальные планы – по возможности, что-нибудь написать еще, но это уже как получится.
К.ЛАРИНА: На премьеру позовите в театре Табакова.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да хоть меня бы позвал кто… Потому что пока что ее нет, а когда она будет, надеюсь, меня позовут, и потом уже я всех буду звать.
К.ЛАРИНА: Я буду все читать подряд. "Не расстраивайтесь все пойдет на попятную, кнопка останется на 6-м канале, все будут работать", – считает Алексей Алексеевич, я думаю, может быть, это Венедиктов… "Пошлость - это правильная внешняя религиозность в творчестве и качество ценное, Пушкин, например", - считает Дима из Петербурга.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: У Пушкина есть формулировка, что пошлость это то, что пошло в народ. Это очень тонкое понятие на самом деле, это вовсе не связано с мерой количества голого тела.
К.ЛАРИНА: "Изворотливость Шендеровича потрясает. Оказывается, можно сделать конфету, - считает Зинаида Петровна, - и конфету понятно из чего". А про что - не понятно… "Развал ТВ-6 чрезвычайно информативная вещь для общества", - считает Лариса. Тоже непонятно, что это такое. "Слушаете ли Вы "Эхо Москвы"?" Я думаю, что на этот вопрос, конечно, скажет "да" Виктор Шендерович.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Куда же я денусь?
К.ЛАРИНА: "Если у вас отнимут лицензию и канал перестанет работать, какую роль будут играть Ваши акции?" - спрашивает Ирина Петровна.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: А какие акции?
К.ЛАРИНА: У Вас есть акции как у журналиста?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я наемник, я уже говорил об этом. Это довольно принципиальная позиция, я в бизнесе ничего не понимаю. Это не кокетство, это объективный факт. В моем присутствии перестают работать калькуляторы, поэтому я от бизнеса держусь подальше.
К.ЛАРИНА: "Уважаемый Виктор, все, что Вы делаете сейчас, очень талантливо, актуально и нужно людям. Но есть пожелание. Имея такой талант, Вы могли бы в будущем написать большой сатирический роман о нашем смутном времени, это было бы не хуже, чем у Ильфа и Петрова или Войновича. Удачи вам. Родион, Москва".
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Спасибо, но я пока не чувствую в себе этих сил. Потому что вообще каждый должен заниматься своим делом. И есть такое понятие – "длина дыхания". У меня очень короткое дыхание, я умещаюсь, когда я пишу, я умещаюсь в 2-3 страницы. Как правило, у меня нет длинных сюжетов, я не Голсуорси. И если я почувствую, что у меня есть сюжет на роман и дыхание на роман, попробую, но пока ограничиваюсь рассказами и повестями.
К.ЛАРИНА: "Мне кажется, из канала Тв-6 хотят сделать палату номер 6", - считает Лера. "Мы с вами, не сдавайтесь! Скажите, как себя ощущают старые работники 6 канала, готовы ли они идти с вами дальше?" – спрашивает Наталья.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Что такое старые работники 6 канала?
К.ЛАРИНА: Те, которые работали там до вас и остался с вами.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Из лиц я не очень слежу. Должен сказать, что я не большой телезритель, я редко смотрю телевизор, в том числе и 6-й канал. Смотрю в основном информацию. Сформировалась группа людей, в этом смысле апрель прошедшего года был очень важной пограничной ситуацией. И действительно, обнаружились люди, люди проявились. Иногда неожиданно, иногда неожиданно плохо, иногда неожиданно хорошо и прекрасно проявились. И действительно, сформировалась группа, про которую теперь уже можно употребить то слово, которое мы часто употребляли весной прошлого года, – "команда". Она сформировалась. Осокин, Кара-Мурза, Сорокина, Ашот Насибов, Алим Юсупов, я боюсь кого-то упустить…
К.ЛАРИНА: Мацкявичус.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Это большое количество корреспондентов и, что очень важно, команд. То есть редакторов, операторов, режиссеров, которые доказали, получали очень пристойные предложения, уверяю вас, но доказали, что для них не все определяется суммой контракта и для них есть вещи, сказал Алим Юсупов Олегу Борисовичу Добродееву, в ночь на 14 апреля, есть вещи поважнее профессии. Эти люди это доказали, и я думаю, что эта команда останется. Какая-то часть технического большей частью коллектива ТВ-6 осталась и работает, и работает очень хорошо. Я думаю, что тут не имеет смысла делить людей. Если захотят оставаться с нами, останутся, нет – нет. Тут ни к кому претензий быть не может.
К.ЛАРИНА: И последний вопрос от Сергея. "Уважаемый Виктор, хотели бы Вы сами быть генеральным директором какого-нибудь канала?"
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Упаси боже! Я с большим трудом ко второй половине четвертого десятка нашел дело, которым я могу заниматься квалифицированно. Я им и буду заниматься. Что же мне идти в депутаты, в гендиректоры, в бизнесмены? Нет, это все не для меня. Я этого не умею, это будет только вред. Я умею что-то, я это буду делать.
К.ЛАРИНА: Сегодня Вы это будете делать по телевизору?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Сегодня буду делать в последний раз с 9 часов до 9.40 на канале ТВ-6, такое прощальное "Итого" будет. В 40 минут мы попытались впихнуть эту пятилетку нашу и рассказ о жизни страны глазами программы "Итого" за последние 5 лет
К.ЛАРИНА: А вы ничего не меняли за вчерашний день, когда все эти события случились?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, конечно, комментарий некоторый появился в последнюю секунду. Мы как раз перед записью программы узнали о ликвидации телеканала, так совпало, это же надо, что в час записи последней программы… Конечно, интонационно кое-то поменялось немножко, но в основном это все-таки обзор за пятилетку.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам, ни пуха, удачи.
"Эхо Москвы"
|
