О себе

Шендерович: "Трус не может шутить"

Виктор Шендерович проработал долгие годы на телевидении - сначала; в программе "Куклы", потом "Итого" и "Бесплатный сыр", теперь Виктор работает на радиостанциях "Эхо Москвы" и "Радио свободы". Сам про себя говорит, что "люди идут в сторону популярности, я нахожусь в обратном пути"... Как всегда, со свойственной ему иронией, он говорит глубоко и проникновенно на любые темы.

- Скажите, как на радио организован рабочий процесс?

- На радио я записываю программы, потом идет монтаж. А телевидение отнимало целый день, иногда работали до утра. В этом смысле радио для меня предпочтительнее. Другое дело, что идет снижение аудитории. Я в этом смысле иду от популярности. Сначала работал на НТВ и мог говорить, что я думаю для миллионов людей, потом аудитория снизилась до сотен тысяч, сейчас перешло в десятки тысяч, следующий этап - будем ходить по подъездам и говорить в домофон.

- Вы понимали, что это рано или поздно произойдет? Я имею в виду ситуацию на НТВ.

- Я понимал, что нас задавят. Вопрос в том, что благодаря какому-то количеству компромиссов мы еще почти два года существовали.

- У вас сейчас сохраняется ощущение, что это может в любой момент закончиться?

- Не сомневаюсь, что это и сейчас есть. Я понимаю, что история не закончена и не остановлена. Пока нам дают поиграть в демократию. Но у меня нет оснований ставить себя в рамки. Напуганный журналист

- Это профнепригодный журналист. Трусливый человек вообще не может шутить.

- Вы познали магию прямого эфира, о котором говорят почти все радиоведущие, кто когда бы то ни было сталкивался с этим?

- Какая магия? Это огромный стресс. Пугает неизвестность: кто позвонит в эфир, вдруг хам какой-то, или женщина, которая хочет прочесть стихи, или заканчивается время, а слушатель впадает в полемику, излагает концепцию.

- На "Эхо Москвы" вы ведете программу "Плавленый сырок". Это было предложение радиостанции?

- Это была моя идея. Я хотел продолжить то, что делал на телевидении в программе "Бесплатный сыр". Не потому, что мне больше нечем заняться, а потому, что считаю - надо, как той лягушке, сбивать лапками молоко в сметану, иначе мы потонем. Если в стране исчезает политическая сатира как жанр, это плохо заканчивается для страны. Поэтому для меня политическая сатира - моя обязанность перед обществом.

- Когда вы почувствовали себя свободным?

- Это биологическая потребность. Меня, как всякого еврейского мальчика, мучили музыкой. И мама думала, что я буду музыкантом. Я был очень непоседливый, во время занятий пританцовывал ногами. И мне однажды, по совету педагога, связали ноги полотенцем, чтобы они были вместе, и очень хорошо помню: как я разрыдался. Помню испуг родителей, которые поняли, что сомной так нельзя. Всякое насилие - это с самого начала огромный шок. Этот случай до сих пор остался образом насилия. Я не приемлю насилия.

В этом проблема: либо мы будем меняться как общество, либо самые свободные будут менять общество. Это объективная вещь. Убогая печальная практика. Среднестатистическая мать не свободна. Я поездил по Америке с гастролями. Это не худшие русскоязычные, которые мне там встречались: интеллигентные люди, разных национальностей, не только еврейские. Молодые, свободные, продвинутые ребята валят отсюда. Это те люди, которые не хотят воевать в Чечне за идею какую-то, не хотят, чтобы их родители влачили жалкое существование, не хотят зависеть от двух миллионов российских чиновников, люди, которые не хотят жить в этом рабстве. Это мы еще в Москве. А есть ведь очень забавные, мягко говоря, места в России. Эти люди уезжают. И это проблема России. Если мы себя ощущаем народом, надо понимать, что это проблема. Ведь просто так не поедешь. Это стресс - переезд в чужую страну, с чужим языком, с чужими проблемами.

- А если бы у Вас был сын, Вы бы поехали?

- Если бы у меня был сын, я бы не позволил ему пойти в армию. Мне хватило армии почувствовать на себе. И государство, которое заинтересовано, чтобы молодежь не уезжала, может что-то сделать со своей армией: не трендеть о реформах, а осуществить их, не покрывать преступления, а наказывать. Но пока это бесконечный трендеж, статьи и чудовищная убогая правда. А люди реагируют на интонацию. Как ребенок: к одному идет на руки, к другому нет. Идет ли тепло от человека, а от другого нет. Если государство ведет себя как плохой хозяин с собакой, то нечего удивляться.

Беседовала Светлана Пошернева